Притормози, говорят мне дети. Остынь. Даже сам Дэ берет верх и заставляет меня отдыхать. Расслабься, говорит он мне, нежно массируя складку меду моих бровей. Я чувствую, как мои шейные мышцы, бывшие в сильнейшем напряжении, постепенно расслабляются.
Знакомые смеются, когда я говорю о важности романтики в семейных отношениях. В двадцать это понятно, но в нашем возрасте? Романтика в двадцать естественна. И это «наш возраст» выталкивает ее в окно, прижимает ее и уменьшает ее ценность. Мне непонятно, почему. Нам страшно? Я знаю пары, которые демонстрируют отвращение при мысли о романтике. Да, отвращение. Я видела женщин, которых передергивает от мысли о вечере, проведенном вместе с мужем. Мужчины реагируют так, словно я советую им пойти на виселицу, когда я говорю «почему бы вам не насладиться выходными с женой?» они говорят «вы с ума сошли? Чего ради?» как буддо я предложила им что-то реально непереносимое. Если даже мысль о том, чтобы провести 24 часа вместе пробуждает такие чувства, как могут эти люди провести всю жизнь, живя в браке?! Люди, которые выбрали своей судьбой жить вместе, пока смерть не разлучит их.
Я говорила со своими старшими детьми о том как вернуть романтику в отношения. Они посмотрели на меня так, как будто я их припахала. Они были озадачены. И что хуже всего, они не притворялись. Что такое романтика, спросили они. Поэзия? Прогулки под луной? Красные розы на длинной ножке? Шоколад и подарки? Нет, нет и нет, протестовала я. Это вовсе не романтика. Это клише. Не наши клише, а навязанные нам Голливудом.
Моя мать не была романтичной женщиной. Я подозреваю, она была скромной. Мой отец, напротив, был и остаётся безнадежно романтичным. И вот я между Дэ и моим отцом, отдающая себе отчет в своей сентиментальности и зачастую парализованная собственной неспособностью выражать свои истинные чувства. Несмотря на все это, я признаю силу романтики, особенно в зрелых браках, которые миновали уже несколько критических точек.
Мой отец проявлял активный интерес к гардеробу матери. Фактически, именно им было куплено каждое сари, которое она считала своим любимым. Она носила его любимые цвета (голубой, розовый, зеленый), и избегала носить те, что ему не нравились (желтый, пурпурный). Я не знаю, что она чувствовала, всю жизнь одевая только те цвета, которые нравятся мужу (без малого шестьдесят лет). Но я знаю, что не отдавая себе в этом отчета, я следую ее примеру.я редко ношу вещи, которые не нравятся Дэ. Во-первых, я доверяю его эстетике и знаю, что у него хороший вкус. К тому же я верю в то, что это очень важно, что бы твоему мужчине нравилось, как ты выглядишь (у нас на западе – извечная проблема – мужчин обычно бесит, когда женщина с ними советуется об этом и внимание на уровне «ты брови побрила?»). То же всегда работало и в обратную сторону. Бывали случаи, когда Дэ менял брюки или пиджак после одного моего длинного взгляда. (Сравните с русским объяснением, что милый выглядит неважно).
Я находила глубокую заинтересованность моего отца во внешности моей матери наиболее романтичной. Он выбирал ей ароматы (именно ароматы, а не парфюмы) и украшения. Даже если она имела другое мнение, она никогда его не озвучивала. Оба Дэ и мой отец сочетают в себе консерватизм и современность. Оба имеют твердое мнение обо всем, в том числе о том, как должна выглядеть жена.
Несколько лет назад Дэ нелестно выразился о сальвар камиз. «Это не относится к тебе», сказал он. Мы уже выходили на какое-то важное мероприятие. Я тут же вернулась в комнату и переоделась в сари. С тех пор я никогда не носила сальвар камиз. Наши друзья находили это странным и удивленно говорили, что это «парадокс», говоря, что они не ожидали, что такой человек как я будет следовать представлениям своего мужа о том, как должна выглядеть жена. Честно говоря, их удивление удивило меня! Я думаю, что это наиболее естественно, и в этом нет никакого стыда. Оставим битвы эго для более серьезных вещей. Сальвар камиз не стоит испорченного вечера.
Знакомые смеются, когда я говорю о важности романтики в семейных отношениях. В двадцать это понятно, но в нашем возрасте? Романтика в двадцать естественна. И это «наш возраст» выталкивает ее в окно, прижимает ее и уменьшает ее ценность. Мне непонятно, почему. Нам страшно? Я знаю пары, которые демонстрируют отвращение при мысли о романтике. Да, отвращение. Я видела женщин, которых передергивает от мысли о вечере, проведенном вместе с мужем. Мужчины реагируют так, словно я советую им пойти на виселицу, когда я говорю «почему бы вам не насладиться выходными с женой?» они говорят «вы с ума сошли? Чего ради?» как буддо я предложила им что-то реально непереносимое. Если даже мысль о том, чтобы провести 24 часа вместе пробуждает такие чувства, как могут эти люди провести всю жизнь, живя в браке?! Люди, которые выбрали своей судьбой жить вместе, пока смерть не разлучит их.
Я говорила со своими старшими детьми о том как вернуть романтику в отношения. Они посмотрели на меня так, как будто я их припахала. Они были озадачены. И что хуже всего, они не притворялись. Что такое романтика, спросили они. Поэзия? Прогулки под луной? Красные розы на длинной ножке? Шоколад и подарки? Нет, нет и нет, протестовала я. Это вовсе не романтика. Это клише. Не наши клише, а навязанные нам Голливудом.
Моя мать не была романтичной женщиной. Я подозреваю, она была скромной. Мой отец, напротив, был и остаётся безнадежно романтичным. И вот я между Дэ и моим отцом, отдающая себе отчет в своей сентиментальности и зачастую парализованная собственной неспособностью выражать свои истинные чувства. Несмотря на все это, я признаю силу романтики, особенно в зрелых браках, которые миновали уже несколько критических точек.
Мой отец проявлял активный интерес к гардеробу матери. Фактически, именно им было куплено каждое сари, которое она считала своим любимым. Она носила его любимые цвета (голубой, розовый, зеленый), и избегала носить те, что ему не нравились (желтый, пурпурный). Я не знаю, что она чувствовала, всю жизнь одевая только те цвета, которые нравятся мужу (без малого шестьдесят лет). Но я знаю, что не отдавая себе в этом отчета, я следую ее примеру.я редко ношу вещи, которые не нравятся Дэ. Во-первых, я доверяю его эстетике и знаю, что у него хороший вкус. К тому же я верю в то, что это очень важно, что бы твоему мужчине нравилось, как ты выглядишь (у нас на западе – извечная проблема – мужчин обычно бесит, когда женщина с ними советуется об этом и внимание на уровне «ты брови побрила?»). То же всегда работало и в обратную сторону. Бывали случаи, когда Дэ менял брюки или пиджак после одного моего длинного взгляда. (Сравните с русским объяснением, что милый выглядит неважно).
Я находила глубокую заинтересованность моего отца во внешности моей матери наиболее романтичной. Он выбирал ей ароматы (именно ароматы, а не парфюмы) и украшения. Даже если она имела другое мнение, она никогда его не озвучивала. Оба Дэ и мой отец сочетают в себе консерватизм и современность. Оба имеют твердое мнение обо всем, в том числе о том, как должна выглядеть жена.
Несколько лет назад Дэ нелестно выразился о сальвар камиз. «Это не относится к тебе», сказал он. Мы уже выходили на какое-то важное мероприятие. Я тут же вернулась в комнату и переоделась в сари. С тех пор я никогда не носила сальвар камиз. Наши друзья находили это странным и удивленно говорили, что это «парадокс», говоря, что они не ожидали, что такой человек как я будет следовать представлениям своего мужа о том, как должна выглядеть жена. Честно говоря, их удивление удивило меня! Я думаю, что это наиболее естественно, и в этом нет никакого стыда. Оставим битвы эго для более серьезных вещей. Сальвар камиз не стоит испорченного вечера.
Комментариев нет:
Отправить комментарий